Ереси и проблемы современной биоэтики

"И приносили сыновей своих и дочерей своих в жертву бесам;
проливали кровь невин-ную, кровь сыновей и дочерей своих" (Пс.105, 37)

Проблемы биоэтики – проблемы религиозные

На последнем Архиерейском Соборе отдельно были рассмотрены проблемы биоэтики, связанные с развитием современных медицинских технологий. Сегодня уже никого не удивишь тем, что кто-то изменил свой пол - был Мишей Ивановым, стал Машей Ивановой. Ученые же, изучив генетику и создав новые технологии, вплотную приблизились к тому моменту, когда они смогут из одной клетки воссоздать точное подобие любого человека. Такой человек еще не создан, но уже ему нашлось применение - он пойдет на "запчасти" для ветхого человека, продлевая его жизнь до не очень еще понятных пределов. Да, поистине мы входим в эпоху "чудес" - человек с помощью скальпеля подобрался к сокрытым от него прежде тайнам жизни - он хочет добиться вечной жизни сам, здесь на земле, без Бога.

Контрацепция, транссексуализм, эвтаназия, генная терапия, клонирование, фетальная терапия - за всеми этими сухими и не очень понятными терминами скрываются ужасные реалии нашей жизни. Медицинское убийство немощных и умирающих. Убийства во чреве младенцев и использование их тканей для целей оздоровления, пересадки органов и создания косметических средств. Нерожденные младенцы становятся сегодня биоматериалом, страшно вымолвить, сырьем для чудовищной, дьявольской индустрии. Таким же сырьем и донором, у которого можно будет заимствовать любой орган - может в дальнейшем стать и тот, кто будет с помощью генной инженерии воссоздан из капли крови любого человека. Убивая одних, омолаживать и продлевать жизнь других; убивая одних, избавлять от проблем других [1]- идея такой жертвы, когда одного убивают для того, чтобы другим жилось лучше, родилась не сегодня - это одна из древнейших идей человечества - и родилась она у язычников, отступивших от истинного Бога. Поэтому становится понятным почему вышеизложенные проблемы привлекли внимание Собора.

Идеи современной биоэтики родились из мировоззрения нового времени - атеизма, который сформировался под непосредственным влиянием epeтического учения. Но прежде, чем показать генетическую связь этих двух мировоззрений, необходимо задать вопрос: как вообще у человека могли возникнуть эти идеи - как такое вообще стало возможным?

После грехопадения человек, вследствие потери единства с Богом, утерял и глубинное ощущение своего единства со всем живущим. Рядом живущего человека, животное, природу - человек стал уже воспринимать как части, живущие сами по себе и не имеющие в нем самом никакого места - он почувствовал себя отделенным и отчужденным от единства всего сущего. Потому что, отпав от Бога, человек утерял то, что связывает все сотворенное и делает его единым - любовь, ибо Бог и есть любовь (1Иоан.4,8). При таком греховном жизнечувствии, при ощущении другого человека как чуждого, далекого и не имеющего к тебе никакого отношения - возможным стало и убийство. Недаром уже первое поколение после Адама порождает убийцу - Каина. Поэтому начало такого отчужденного ненавистного отношения к человеку надо искать в грехопадении.

Нас настолько отучили связывать проблемы, которые возникают в мире, с религией, что такая связь просто и не мыслится. Но Церковь - это мистический центр мира, поэтому все, что происходит во внутренней жизни Церкви самым прямым, а не косвенным образом, влияет на жизнь мира. Смысл жизни мира раскрывается только в сотериологическом плане, потому что мир будет существовать только до тех пор, пока в его лоне, в котором обретается и Церковь, происходит рождение в вечную жизнь - и все, что способствует спасению человека, продлевает и жизнь мира; все же, что не способствует этому, приближает его к концу.

Об антихристианской сущности ересей и современной биоэтики

Ереси антицерковны по своей сути - они есть прямое восстание на Церковь Христову, однако возникают они, можно сказать, внутри Церкви, так как свя-заны напрямую с христианским мировоззрением. Но, выходя из Церкви, еретики создают антихристианское мировоззрение. Именно с этим антихристианским мировоззрением и связаны те проблемы биоэтики, которые рассмотрел Архиерейский Собор. Попытаемся проследить эту связь.

Вся история человечества от грехопадения до Воскресения Иисуса Христа и создания Им Своей Церкви исполнена идеей принесения в жертву кого-либо, принесенной для того, чтобы добиться от богов какого-то блага оставшимся в живых. История богоизбранного еврейского народа – это история постоянной борьбы, духовной и физической, с окружающими народ язычниками. Даже богоизбранный народ, ведая истинного Бога, тем не менее, постоянно впадал в идолопоклонство - и приносил кровавые жертвы языческим богам. Эти срывы были симптомами очень серьезной духовной болезни, которая, в конечном итоге, привела еврейский народ к измене Богу. Сам Иисус Христос для неузнавших Его иудеев явился именно такой языческой жертвой. Идею этой жертвы сформулировал первосвященник Каиафа: «Лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб» (Ин.11,50). С этого момента закон для иудеев приобрел новый смысл, совсем не тот, который он имел до распятия Христа. Смысл закона, как его сформулировал апостол Павел, быть детоводителем ко Христу (Гал.3,24). Иудеи же, отвергнув спасительную жертву Христа и принеся Его в жертву языческую, тем самым не исполняют предназначение закона - закон вырождается в язычество.

Когда свет Христов воссиял миру через создание Церкви - миру снова была возвращена идея единства человека с Богом и всем творением. «В тот день узнаете вы, что Я в Отце Моем, и вы во Мне, и Я в вас» (Ин.14, 20) - сказал Иисус своим ученикам, показывая им, что Своею жертвою Он восстанавливает это единство снова. Кто уверует в Него, тот откроет для себя эту тайну богоусыновления человечества через спасительную Его жертву. Принятие этой спасительной жертвы есть условие вхождения в богочеловечество - отвержение этой жертвы есть выход из него. Но эта жертва принесена Богом, а не человеком - в этом все дело. Если жертва приносится человеком, то она есть всего лишь та самая языческая жертва, о которой было сказано в начале, но такая жертва не может быть спасительной, потому что нет человека ни единого без греха, а только безгрешный Богочеловек может преодолеть порог смерти и вывести из ада все падшее человечество.

Ереси в своей основной идее, выдвинутой уже первыми еретиками – евионитами: о человеческом происхождении Сына, т.e. о Его тварности - разрушали первоначальное благовестие и возвращали человечество к таким радостным для диавола временам язычества и закона, когда даже праведники отправлялись в ад. У евионитов была также идея о строительстве Царствия Божия на земле - эта идея находится в прямой связи с идеей тварности Сына, потому что, если Сын простой человек, то он спасти человека не может. Поэтому надо обосновываться здесь, на земле, самим обустраивать рай.

Идея о человеческом происхождении Иисуса Христа, содержавшая в себе изначально и тезис о тварности Сына, получила новую жизнь в ереси ариан, ко-торая приобрела поистине вселенский масштаб и оказала огромное влияние на всю последующую христианскую историю.

С разделением Церквей на Западе формируется свое особое богословское ми-ровоззрение - создаются новые догматы. Почти все догматы, принятые католи-ческой Церковью после отделения Еe от восточной - скрыто содержат этот тезис о тварности Сына, который был выдвинут арианами[2]. В самом деле, наделить Сына свойством исхождения Духа, которое по православному учению присуще только Отцу - можно лишь при бессознательном ощущении того, что Сыну чего-то недостает, чтобы стать полноценной ипостасью Троицы - а такое сознание неравночестности Сына Отцу возникает из психологического преживания Его тварности. Папу сделать безгрешным, когда он говорит с кафедры, можно было опять-таки только при сознании того, что Сын, как тварное существо, не может быть настоящим посредником между Богом и людьми, потому что всякий человек грешен - отсюда человечеству нужен был другой посредник, безгрешный - папа. Провозгласить зачатие Богородицы непорочным и возвести Ее тем самым чуть ли не в ранг Божества - можно было только тогда, когда психологически все-таки оставалось убеждение в том, что Она родила простого человека, а не Бога - и возведением Еe в ранг Божества и тварный Сын также возводится в этот ранг.

Здесь мы говорим только о некоторых скрытых тенденциях мысли, содержащихся в католической догматике. Но человеческое сознание, ввиду его стремления к целостному охвату, склонно развивать скрытые тенденции, - поэтому влияние таких скрытых тенденций мысли можно обнаружить во всех жизненных проявлениях человека, исповедующего подобные догматические истины. Такие проявления мысли есть на самом деле свидетельство о нецелостном подходе, но этот нецелостный подход бессознательно компенсируется развитием подобных тенденций мысли.

Сформировавшееся на Западе, под влиянием такой догматики, учение о спасении, в котором Сын выступает как умилостивительная жертва за грехи человечества - несет в себе явные черты той идеи о жертве одного за всех, которая первоначально сформировалась в лоне язычества, Такое учение стоит в одном ряду и с идеями пелагианства, которым Запад сильно переболел и от влияния которого он так и не смог освободиться. В пелагианстве Западом был усвоен тезис о том, что благодать, подаваемая Богом, не является спасительной - и потому только человеческим усилием можно добиться спасения. В пелагианстве также скрыто содержался и тезис о тварности Сына, потому что провозгласить человека соделователем своего спасения можно было только при сознании то-го, что Иисус Христос является творением, а не Богом - и потому спасти чело-века не может. Эти идеи, последовательно проведенные в жизнь, - ставили человека в центр мироздания и меняли его отношение к Богу и к миру.

Эта идея нашла свое развитие в паламитских спорах между Западом и Востоком. В спорах решался вопрос о присутствии Бога в мире в нетварных энергиях. Запад не принял концепцию Востока - Он утвердился во лжеучении Варлаама Каламбрийского, учившего, что никаких нетварных энергий в мире нет. Этим утверждением подрывалось само основание религии - возможность общения с Богом, потому что если нет различия между сущностью и энергиями в Божестве, которыми Он присутствует в мире, - то Бог в своей трансцендентной сущности становится совершенно недоступным для твари. Этим утверждением Бог отдаляется от человека и от мира - и, как следствие этого отдаления, роль человека в мире возрастает - он становится единственным хозяином мира, вынужденным о нем заботиться и его осваивать.

Вся эпоха Возрождения проходит именно под этим девизом освоения мира, которое должен произвести человек. Бог в таком жизнечувствии возвышается на такую недосягаемую высоту, на которой Он предается забвению. Лучший способ о ком-либо забыть - это отдалить его от себя. Так поступили с Богом - и это привело, в конечном итоге, к атеизму.

В таком отдалении Бога отдалялось и Небо - Царствие Божие становилось далеким и призрачным – поэтому ему захотели придать более реальные, ощутимые черты, стали думать о том, как его построить здесь, на земле. Отсюда мироустроительный пафос эпохи Возрождения и последовавшей за ней эпохи социального переустройства мира.

Научный метод познания как следствие еретического подхода к миру

Вследствие того, что из мира были удалены Божественные энергии - мир уже не мыслился как живое единство в Боге - он становился лишь механическим соединением мертвых, лишенных живого духа частей. Такой механически соединенный мир не содержал уже в себе никакой тайны - разъятый на части, он легко поддавался изучению: законы, по которым взаимодействовали части, были видимыми, ощутимыми, измеримыми. Так рождалась наука. Однако такой разделенный на части и помещенный под микроскоп мир уже не содержал той полноты жизни, которую он нес в себе в действительности – это была уже реальность, лишенная жизни. Поэтому наука начала изучать мертвую реальность, не имеющую отношения к жизни. В таком мертвом мире ничему абсолютному уже не находилось места, поэтому не находилось места и Богу. Мир мыслился как бытие относительное, как взаимоотношение относительного - так рождался релятивистский, объективированный, так называемый, научный метод.

Характерно, что сам научный метод родился задолго до того, как появился научный опыт и научное исследование. Это говорит о том, что он родился вовсе не как итог научных открытий, как нас когда-то научили, а как новый философский и богословский взгляд на мир. И это богословие было дальнейшим развитием арианского и пелагианского отношения к Богу и к миру - оно прямо вытекало из идеи тварности Сына и идеи отсутствия в мире Божественных энергий. Необходимо, однако, отметить, что наука невозможна была бы вне христианства, ибо только христианство освободило языческое сознание от обожествления природы. Исследовать природу можно было только десакрализованную. Кроме того, такое исследование и открытие законов в природе возможно только при уверенности в том, что законы эти обладают универсальным значением, что они установлены Богом, а не духами озера, леса и дерева. Поэтому наука, хоть и не законное, но все-таки - дитя христианства. И потому остается надежда на то, что она со временем осознает это свое родство и возвратится в свое отечество. Немецкий физик-теоретик Вернер Гейзенберг путь науки представил так: «первый глоток из сосуда естественных наук порождает атеизм, но на дне сосуда ожидает нас Бог» [3].

Фрэнсис Бэкон считается основателем научного метода, отцом современной науки. Но он не внес в науку никакого вклада, - он только сформулировал принципы научного познания. Труд Бэкона «Опыты», в котором эти принципы уже были сформулированы, был написан Бэконом в 1597 году. А опытная научно-исследовательская работа начала осуществляться только во второй половине семнадцатого века. Характерно, что в науке Бэкон видел средство восстановления райского изобилия, утерянного после грехопадения. Наука, таким образом, явилась на арене истории как средство спасения человека, как магический метод возвращения ему былого могущества и господства над природой. В этой идее, через идею возвращение рая, содержался очень сильный мироустроительный пафос – мотив создания на земле чего-то вроде рая, - как бы Царствия Божия.

Однако сама жизнь не могла уместиться в такой метод, который наблюдал только объекты. В этом расчлененном на мертвые элементы мире (нарисованная наукой картина мира) все-таки каким-то непонятным образом рождалось живое – его происхождение из мертвого необходимо было как-то объяснить. И здесь на выручку новой философии приходит идея о благоприятных условиях, в результате которых и появляется жизнь[4]. Однако в наблюдаемой жизни было больше неблагоприятных условий - и было непонятно: почему же живое под влиянием неблагоприятных условий не распадается, а, наоборот, сопротивляется этим условиям и преодолевает их? Здесь новые «богословы» (ученые) ввели очень туманное понятие - инстинкт. Туманное - потому что не было понятно: как такой разумно-направленный и волевой механизм смог вообще сфор-мироваться, ведь все сформировалось, как утверждали новые «богословы», под влиянием случая? Непонятное - потому что было неясно: почему этот механизм обладает такой устойчивостью и целевой направленностью, ведь, возникнув в результате случая - он, в результате такого же точно случая, мог и распасться? Неясное - потому что не было объяснено: что же это - материя или дух? Если это материя, то: где она? Если это дух, то вся теория случайного происхождения оказывалась несостоятельной.

Тем не менее, инстинкт стал основным понятием в теории, объяснившей происхождение и развитие жизни - теории эволюции. Всему живому было припи-сано это непонятно откуда взявшее свойство выживать и развиваться, причем развиваться почему-то в одной направлении - от низшего к высшему. Чтобы каким-то образом объяснить это свойство и направление развития была изобретена теория естественного отбора и борьбы видов, но и она не ответила на эти сакраментальные вопросы происхождения жизни[5].

При таком видении, человек уже ничем существенным из всего живущего не выделялся - он был лишь плодом той борьбы, которая наблюдалась в природе. Поэтому эта теория легко была перенесена и на человеческое общество - так возникла теория классовой борьбы. И в этой видовой и в классовой борьбе человек снова становился жертвой для выживания рода и благоденствия общества.

Вот так совершился возврат к идее языческой жертвы, где один должен умереть, чтобы сделать счастливыми других. Только в язычестве еще сохранялось переживание единства всего живущего, - и потому само жертвоприношение и мыслилось и обставлялось как отправка жертвы в некое путешествие - переход в инобытие. В новое же время об этом уже никто не помнил - человек стал лишь конгломератом мертвых составных частей, получивших жизнь в результате случайно возникших благоприятных условий. Поэтому, по той же логике, можно было жизнь возвратить к изначально мертвым частям - стало возможным расчленять человека на части и делать эти части «запчастями» для других. Стало возможным и убийство во чреве - оно ведь стало теперь простым разъятием частей случаем соединившихся в человеческий организм. По той же причине стала возможной и переработка таких частей - использование их в качестве сырья для выработки лекарств, продлевающих жизнь другим. Стало возможным и убийство немощного, больного, неполноценного, ведь в таком разъятии мертвых частей и возвращении их в первоначальное состояние нет ничего предосудительного, а такой человек мешает жить всем остальным - надо им пожертвовать для блага других.

Таким образом, в наше время мы вернулись снова к языческому мировоззрению, усвоив его основную идею – идею жертвы, где один лишается жизни для того, чтобы остальным жилось лучше. И это возвращение совершилось через мировоззрение, которое родилось из христианских ересей.

Апостол Павел, повторив то, что уже было сказано про языческие жертвы во Второзаконии (32,17) и во Псалтири (105,37), раскрыл смысл языческой жертвы: «язычники, принося жертвы, приносят бесам, а не Бoгу» (1Kop.10,20). Ес-тественно, участие христиан в такой демонолатрии невозможно. Апостол, разъяснив мистический смысл языческой жертвы, наставляет всех нас: «Не можете пить чашу Господню и чашу бесовскую; не можете быть участниками в трапезе Господней и в трапезе бecoвскoй» (1Kop.10,21).

• < Предыдущая
• Следующая >